Адвокат Григорян Михаил Григорьевич, отзывы и биография

Информация про адвоката:

Нарушение кодекса профессиональной этики адвоката не может оставаться без наказанным

Мы считем, что статус адвоката М. Григоряна, допустившиго ряд грубейших нарушений, защищая Илью Шакурского, должен быть прекращен. Некоторое время назад стало известно, что вместо защиты Ильи, адвокат публично заявлял о его виновности, даже приводя доказательства. По словам Ильи, адвокат не сообщил о пытках своевременно и не предпринял мер по защите от давления на Шакурского.

Призываем вас подписать открытое обращение в адвокатские палаты и распространить информацию чтобы добиться прекращения статуса адвоката Григоряна.

Обращение

Мы, нижеподписавшиеся, обращаемся в Федеральную Палату Адвокатов Российской Федерации и в Адвокатскую Палату Пензенской области в связи с многочисленными нарушениями Кодекса профессиональной этики адвоката Михаилом Григорьевичем Григоряном, зарегистрированным в реестре адвокатов Пензенской области № 58/580, осуществляющего адвокатскую деятельность в Коллегии адвокатов города Пензы и Пензенской области «Правовед», расположенной по адресу г. Пенза, ул. Московская, д. 20

14 мая 2018 года стало известно о том, что мать подзащитного, Ильи Александровича Шакурского, Елена Николаевна Богатова, заключившая 19 октября 2017 года соглашение на ведение уголовного дела с адвокатом Григоряном, подала на него жалобу в Адвокатскую Палату Пензенской област. Елена Богатова утверждает, что адвокат не сообщил ей о многократных пытках электрошоком, Ильи Шакурского - лица, назначенного доверительницей. Есть основания полагать, что адвокат не придал публичной огласке факты применения неприемлемых методов давления на своего подзащитного, и не предпринял должных мер для их прекращения. В результате пытки Ильи Шакурского продолжились, и он был вынужден дать требуемые следствием признательные показания вопреки собственной позиции невиновности.

Адвокат М. Г. Григорян, не придал значения утверждениями своего подзащитного о непричастности к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, и, предположительно, вопреки позиции самого Шакурского, убедил его согласиться с вменяемым обвинением, а также неоднократно публично утверждал об осознании подзащитным собственной вины в совершении преступных действий. (Интервью Русской службе Би-би-си, статья от 23 марта 2018 года «Он боится, люди решат, что он поехавший террорист». История антифашиста, обвиненного ФСБ»; интервью в фильме федерального телеканала НТВ «ЧП. Расследование»: "Опасная сеть" от 20 апреля 2018 года.

Часть 1 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также пункты 3 - 5 части 4 статьи 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», устанавливают запрет «занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного; делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если он ее отрицает; разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи». Более того, вопреки предполагаемому наличию оснований подвергать сомнениям позицию подзащитного, вынужденно прибегнувшего к самооговору под физическим и психологическим давлением и угрозами последующих насильственных действий, Григорян, по нашему мнению, не предпринял достаточных мер для понимания истинной позиции Шакурского и выявления обстоятельств давления на подзащитного. В этой ситуации спорной представляется допустимость публичных заявлений адвоката о виновности подзащитного, при том, что уже в мае 2018 года стало известно, что Шакурский отказался от признательных показаний, которые он дал ранее в период с 25 октября 2017 года по 16 февраля 2018 года  , заявив об оказанном на него давлении. Мы считаем, что поведение М. Григоряна противоречит части 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, предписывающей избегать действий, направленных на подрыв доверия, при том, что в соответствии со частью 1 указанной статьи, профессиональная независимость является одним из главных условий доверия адвокату.

Мы полагаем, что в ходе интервью со СМИ адвокат использовал сведения, ставшие известны ему из материалов уголовного дела, а также непосредственно от И. Шакурского и Е. Богатовой, при отсутствии согласия последних на разглашение такой информации. Таким образом, не были соблюдены принципы доверия к адвокату, основанные на сохранении профессиональной тайны, в частности, имели место нарушения части 5 статьи 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливающей правила сохранения профессиональной тайны, распространяющейся на «все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу, сведения, полученные адвокатом от доверителей, информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи и все адвокатское производство по делу в целом».

Несмотря на отсутствие решения уполномоченного органа о причастности Шакурского к совершению вменяемого преступления, Григорян публично апеллировал фактами якобы доказанной вины своего подзащитного и неоднократно упоминал об имеющихся в материалах дела различных доказательствах (в том числе видео, вещественных доказательств, предполагаемых орудий для возможного совершения преступлений), явно свидетельствующих о наличии в действиях Шакурского состава уголовного преступления. Адвокат также публично называл ложными утверждения правозащитников о политической составляющей уголовного дела в отношении его подзащитного. Григорян выразил недоверие позиции правозащитников, заявляющих, помимо прочего, о применении пыток в отношении Шакурского.

Полагаем, что вопреки обязательствам, предусмотренным соглашением об оказании адвокатских услуг, частью 1 статьи 7 Федерального закона № 63-ФЗ от 31 мая 2002 года «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и статьей 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого 31 января 2003 года, М. Григорян, выступая в качестве адвоката, не отстаивал права и законные интересы своего доверителя, а, напротив, публично утверждал о наличии вины в действиях И.Шакурского и поддерживал позицию признания вины своим подзащитным вопреки воле Шакурского, а также не предпринял достаточные меры чтобы настоять на позиции невиновности своего подзащитного.

Нарушение возложенных законом на адвоката обязательств влечёт применение мер дисциплинарной ответственности, в соответствии с требованиями статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката.

При рассмотрении жалобы Е. Н. Богатовой на действия адвоката М.Г. Григоряна, просим учесть изложенные факты и принять соответствующие меры дисциплинарной ответственности, предусмотренные ч. 6 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, вплоть до прекращения статуса адвоката.

Источник: pikabu.ru от 26.06.2018

Дело «Сети», которую ФСБ считает террористическим сообществом, приобрело общественный резонанс не только в связи с заявлениями о пытках его фигурантов, но и вопросом о деятельности адвокатов в подобных делах. Михаила Григоряна, бывшего защитника одного из обвиняемых Ильи Шакурского, совет адвокатской палаты (АП) Пензенской области привлек к дисциплинарной ответственности за публичное признание вины подзащитного, но вынес лишь замечание. В адвокатском сообществе считают взыскание слишком мягким.

В распоряжении “Ъ” оказалось решение совета АП Пензенской области, удовлетворившей жалобу матери студента Ильи Шакурского. С октября прошлого года он находится в СИЗО по делу «Сети» о террористическом сообществе, к которому ФСБ причисляет 11 обвиняемых из Пензы и Санкт-Петербурга. Резонанс делу придают заявления ряда фигурантов о применявшихся к ним пытках с целью выбивания признательных показаний. Илья Шакурский, сначала признававший свою вину, затем заявил о пытках электротоком и избиениях в СИЗО и своей невиновности — для этого ему пришлось отказаться от адвоката по соглашению Михаила Григоряна. Мать обвиняемого Елена Богатова пожаловалась на грубое нарушение адвокатской этики в областную АП, а Илья Шакурский написал, что адвокат ввел его в заблуждение и склонил к признанию вины, президенту Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрию Пилипенко.

«Я рассказал Григоряну о применении физического насилия и говорил, что к преступлению непричастен. Однако он склонил меня к тому, что я согласился с формулировкой показаний, предложенной сотрудниками ФСБ в обмен на снисхождение,— говорится в жалобе.— Он организовал неправильную защиту, не оградил меня от произвола и дал интервью, что я совершил преступление».

В жалобе госпожи Богатовой сообщается, что Михаил Григорян не передавал ей сообщения сына о пытках и действовал вопреки воле доверителей. При этом он заявлял в интервью BBC и НТВ о доказанности вины подзащитного. Адвокат публично утверждал, что «в деле есть серьезная доказательственная база», рассказывал о тренировках с использованием огнестрельного оружия и «коктейля Молотова» (фигуранты настаивают, что занимались страйкболом) и рассуждал, что Илья Шакурский оказался участником террористического сообщества в результате разработок «из недр спецслужб, естественно не наших». Подписку о неразглашении материалов следствия у Михаила Григоряна, в отличие от других адвокатов по делу «Сети», в ФСБ не взяли.

Михаил Григорян доказывал, что стратегия защиты была выработана с подзащитным: через месяц после ареста обвинение по ч. 1 ст. 205.4 УК РФ в организации террористического сообщества было переквалифицировано на менее тяжелую ч. 2 — об участии в нем. Мать обвиняемого, по словам адвоката, сама заявляла, что сына обманули и использовали организаторы «Сети». Факт применения к Илье Шакурскому пыток адвокат отрицает, называя это «играми так называемых правозащитников». Как заявил “Ъ” господин Григорян, вступив в дело, он собирался избрать линию защиты на основании 51-й статьи Конституции (право не давать показания против себя), но после того, как сообщил Илье Шакурскому об имеющихся у следствия доказательствах и показаниях против него других фигурантов, тот сам решил признаться.

Квалифкомиссия АП не стала оценивать эпизод о пытках, указав, что это «прерогатива органов следствия и суда», но рассмотрела вопросы о разглашении адвокатом «в неэтичной для защитника интерпретации» сведений из дела, избрании им позиции защиты вопреки законным интересам Ильи Шакурского, действиях вопреки воле доверителя и публичных заявлениях о доказанности его вины. Совет АП признал, что адвокат нарушил 18 положений закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», Кодекса адвокатской этики, рекомендаций совета ФПА по взаимодействию с СМИ и Правил поведения адвокатов в интернете. С учетом отсутствия у господина Григоряна взысканий ему вынесли замечание.

Михаил Григорян признает, что не взял письменное согласие на интервью, которое тем не менее, по его версии, было устно согласовано с матерью Ильи Шакурского, но сказал “Ъ”, что уже обратился в прокуратуру с заявлением о «распространяемой Еленой Богатовой клевете». Госпожа Богатова считает решение АП несправедливым, полагая, что адвокаты поверили не ей, а коллеге Григоряну из корпоративной солидарности.

Подписавший решение совета первый вице-президент АП Александр Губин был недоступен для комментариев. Но президент АП Николай Демерзов (во время рассмотрения дела находился в отпуске) полагает, что «адвокат Григорян привлечен к ответственности за серьезнейшие нарушения и ему следовало вынести как минимум предупреждение». Отказ АП рассмотреть вопрос об игнорировании адвокатом сообщения подзащитного о пытках господин Демерзов объяснил тем, что «эти утверждения не доказаны, а Григорян их отрицал». В 30-летней практике главы АП, по его словам, «встречались случаи применения пыток со стороны полиции, но не ФСБ».

Первый вице-президент АП Москвы и вице-президент ФПА Генри Резник сказал “Ъ”, что не может комментировать решение пензенской АП, но отметил, что в таких делах «должна действовать презумпция доверия к коллеге, а выбор дисциплинарного взыскания — обосновываться с учетом личностных характеристик». «Адвокат не вправе действовать во вред клиенту и говорить о его виновности, когда тот ее отрицает. Но лишение адвоката статуса должно применяться лишь в качестве крайней меры»,— отметил господин Резник. Такое решение, напомнил он, было принято в отношении московского адвоката по назначению Андрея Стебенева, который «по существу предал свою клиентку» Светлану Давыдову, обвинявшуюся в госизмене.

Адвокат Евгений Смирнов из защищавшей госпожу Давыдову «Команды 29» считает, что Михаил Григорян допустил в деле Ильи Шакурского «еще более очевидное предательство», не приняв мер по установлению пыток. «Информация о пытках приходит в отношении всех, кто связан с делом "Сети", и адвокатская корпорация не должна это игнорировать»,— уверен он. Один из членов совета петербургской АП сказал “Ъ”, что «это крайняя форма предательства адвоката» и он «не помнит, чтобы кто-то из питерских коллег допускал подобное». «Если бы такое дело рассматривал наш совет, я бы настаивал на лишении адвокатского статуса, и думаю, что совет принял бы такое решение»,— отметил он, отказавшись комментировать позицию пензенской АП.

В ФПА “Ъ” заявили, что жалоба на Михаила Григоряна была переадресована в областную АП, но комментировать дело адвоката отказались. Решения региональных палат пересмотру не подлежат. По данным ФПА, за последний год на адвокатов в органы адвокатского самоуправления поступило около 15 тыс. жалоб, из них удовлетворено лишь 20%. 2681 адвокат получил замечание или предупреждение. Статуса лишены 367 адвокатов, в основном за неуплату взносов, но менее половины из этого числа — за ненадлежащее оказание юридической помощи.

Источник: kommersant.ru от 06.08.2018